Мне в лицо хохотал кум ехидно:
«Что, мол, кончились годы твои?
И бычье правит бал, очевидно»,
Да разбавил чайку на двоих.
А кума сахарку накидала,
Чтобы помнили их доброту.
Я бы дал бы ему в хохотало,
Да за правду прощаю менту.
Мне в мире чужом остается дожить,
Донашивать розы ветров.
Лишь папа-Ростов кое-как сторожит
Понятия старых воров.
Только шаг мне остался до воли,
Задержусь я у внешних ворот.
И сердечко чего-то заколет,
Двадцать пятый закончился год.
Закрывали — Ильич был здоровый,
Выхожу я — а Боря больной.
Я уже невернусь сюда снова,
Подышу и к родне на покой.
Мне в мире чужом остается дожить,
Донашивать розы ветров.
Лишь папа-Ростов кое-как сторожит
Понятия старых воров.